— И в каком контексте вы обо мне говорили?

— О, в весьма радостном. Папенька подтвердил, что наша свадьба — дело решённое. И она не за горами. Но пока о ней не стоит никому рассказывать, — с улыбкой произнесла Анастасия, склонила голову к плечу и посмотрела на меня искрящимися глазами.

— Замечательно, — обрадованно выдал я, иначе мог бы получить лещей, ежели бы не выказал положительные эмоции.

— Но это ещё не всё. Я также подняла вопрос Павла Белозерова… И вы знаете, что сказал отец?

— Даже не догадываюсь, — соврал я, потому что догадывался.

— Есть косвенные улики, свидетельствующие о том, что Белозеровы причастны к похищению Императора! — на одном дыхании выдала девушка и состроила страшные глазки. — Представляете, Иван? Вот ведь бесчестные люди.

— Полностью с вами согласен, — проронил я и состряпал шокированную физиономию.

— Но и это ещё не всё. Папенька железно уверен в том, что Белозеровы захотят отомстить вам за то, что вы прилюдно унизили Павла. А теперь вы к тому же одолели его на дуэли. Белозеровы точно не простят вам этого. Они будут искать мести, а эти люди не чураются крови…

— Ого, — выдохнул я и слегка испуганно глянул на девушку. Главное, не переборщить с испугом, а то потом она не будет меня уважать. — Спасибо, что предупредили меня. Я дам достойный отпор этим негодяям.

— Иван, вы храбрый юноша и сильный маг, — проникновенно сказала Корсакова и погладила меня по руке. — Но вы не сможете противостоять целому роду.

— Тогда что же мне делать? Возможно, ваш отец что-нибудь подскажет мне? Он же обязан что-то сделать с Белозеровыми, раз они причастны к похищению Императора. Пусть даже улики косвенные.

— Сударь, вы удивительно прозорливы. Мой папенька придумал, как спасти вас и как наказать виновных, — с гордостью проговорила княжна и коварно улыбнулась.

Глава 20

Остаток этой ночи мне пришлось провести в скромном особняке Андреева. Княжна, конечно, звала меня к себе и томно вздыхала. Однако я сослался на то, что уже пообещал Льву разместиться у него. Андреев после этих слов удивлённо вытаращил глаза, но потом рьяно закивал головой, едва не сломав себе шею.

В общем, ночевал я в гостевых покоях дома Андреевых. А утром меня изволили усадить за стол вместе с семьёй Льва. Тут я имел честь познакомиться с родителями своего приятеля и его сестрой. Последняя произвела на меня впечатление своей неуёмной энергией. У неё словно поселился моторчик в одном месте. Далеко не все девушки в шестнадцать лет такие энергичные, весёлые и даже где-то непосредственные. Да и фигуркой Бог её не обделил. Как, собственно, и красотой. Я даже начал прикидывать, что не фигово было бы её познакомить с Шуриком. Но тот, к сожалению, любил пышечек, а эта — тоненькая точно тростиночка. Короче, отказался я от этой мысли. Позавтракал яичницей с поджаренным до золотистой корочки белым хлебом, испил кофею и укатил в общагу. А там первым делом сгонял в переговорную и стал кое-куда звонить.

Вскоре из трубки вместе с помехами вылетел мягкий женский голосок:

— Калининская телефонная станция номер два на проводе.

— А что их две, что ли, барышня? — удивился я, приподняв брови.

— Было две, сударь. Но одна по тому году сгорела. Чем могу служить? — услужливо сказала собеседница.

— Передайте господину Макару Корбутову, чтобы он в кратчайший срок телефонировал в общежитие, где живут его сыновья и позвал к телефону Ивана, — медленно и отчётливо произнёс я, дабы заглушить помехи.

— Всё будет исполнено, сударь, — заверила меня девица.

— Благодарю, — вежливо бросил я и повесил трубку.

Теперь мой путь лежал в нашу с Шуриком комнату. Я быстро пролетел по коридорам только-только начавшей просыпаться общаги, открыл дверь и вломился в помещение.

— Подъём! Враги на пороге! — сразу заорал я, подскочив к кровати, на которой сладко сопел Санек.

Он в ужасе распахнул глаза, вскочил на ноги, схватил настольную лампу и промычал хриплым со сна голосом:

— Где враги?! Их много?!

— Хм… а ты меня приятно удивил, — весело похвалил я его, потирая подбородок двумя пальцами. — Время подъёма — минимальное. Вопросы — правильные. Однако выбранное оружие — так себе. Лампой много не навоюешь.

Шурик пару секунд глупо хлопал глазами, а потом громко выдохнул и с недобрым огоньком во взгляде проронил:

— Ты меня разыграть изволил?

— В точку, братец. Даже спросонья ты соображаешь лучше многих, — с улыбкой сказал я и повесил дырявый полушубок на крючок. — У нас, кстати, есть нитки и иголка?

— Зачем они тебе? Рот зашить? Это было бы великое дело. Так пугать честного спящего человека. А твои шутки… эх… — обречённо махнул рукой Санек, поставил «оружие» на стол и уселся на кровать.

— А ты не хочешь спросить, как прошла дуэль? Убили ли твоего брата или он выжил? — иронично проговорил я, заглянув в ящик стола. Если где Санек и держит нитки с иголкой так только там. И я не ошибся. Схватил требуемые вещи и начал зашивать дырку на полушубке.

Шурик же в это время смачно хлопнул себя по лбу и выдохнул, блестя загоревшимися любопытством глазами:

— Иван, как прошла дуэль-то?!

Я специально надолго задумался, словно собирался с мыслями, а потом неспешно начал рассказывать, не став скрывать правду. Братец ловил каждое моё слово, возмущённо пыхтел, потрясал кулаком и отпускал крепкие словечки в адрес мерзавца Белозерова. А вот Андреева и Корсакову он наоборот — хвалил. И даже веско проронил под конец моей повести временных лет:

— Правильно я сделал, что всё княжне рассказал. Так что не серчай на меня.

— Наверное, правильно, — дипломатично ответил я, полюбовавшись на заштопанную дырку в полушубке. Ну-у-у, сойдёт.

— А Белозеров получил по заслугам, — мрачно пробурчал братец и скрипнул зубами.

— А кто спорит? Я, кстати, на него не похож внешне? Хотя бы в профиль, — проговорил я и повернул к брату сначала одну сторону головы, а затем другую.

— Что-то есть, — хмыкнул Санек, встал с кровати и начал одеваться.

— Ты это надевай всё парадное, — посоветовал я ему, закинув ногу на ногу.

— С чего бы это? В академии какой-то праздник? Дык я бы знал, — удивился Шурик, замерев со штанами в руках.

— А ты в академию-то сегодня и не попадёшь. Тебя ждут другие дела, — таинственно выдал я и услышал шаги, приближающиеся к двери.

— Какие дела? — ещё больше изумился парень.

— Потом расскажу, — отмахнулся я и услышал стук в дверь, а потом голос комендантши: — Иван, вы уже проснулись? Вам телефонирует папенька.

— Чей папенька? Её? — совсем офигел Санек. У него даже челюсть отвисла, а глаза стали как у детской игрушки.

— Доброе утро, сударыня! Сейчас спущусь! Благодарю за информацию! — громко произнес я и наказал брату: — Напяливай всё парадное и причешись. Я скоро вернусь.

— Ага, — кивнул он, облизав толстые губы.

А я выскочил из комнаты, обогнал в коридоре комендантшу, спустился в переговорную и схватил трубку.

— Слушаю, — выдохнул я в неё.

— Здорово, сынок, — прохрипел Макар. И голос его звучал тревожно-взволнованно. — Беда какая-то приключилась? Ты же никогда мне не телефонировал, а здеся — на тебе. Я корову нашу Машку кормлю, а тут прибегает мальчишка с телефонной станции и говорит…

— …Это всё интересно. Но у нас на это нет времени, Макар Ильич, — перебил я старика. — Скоро к вам придёт писака из местной газеты и начнёт расспрашивать вас обо мне. Вы на все его вопросы — головой кивайте, ну и агать ещё можете. А в конце скажите: мол, всё так и было. Тайно являлась в Калининск великая княжна Екатерина и упросила вас, Макар Ильич, усыновить меня, Ивана, а потом попросил отправить меня учиться в столицу.

— Так ентож враки! — ахнул дед. И я даже через телефон услышал, как он истово крестился.

— Придётся взять грех на душу. Того требуют интересы страны. Сам князь Корсаков придумал этот план, — просветил я приёмного отца.